Занда вдруг нырнула под крыльцо крайней избы, и вытащить ее оттуда было невозможно, она даже стала огрызаться. На шум вышла хозяйка, и мы договорились с ней, что придем завтра утром за собакой. Чтобы она не убежала, я забил лаз под крыльцом досками.

Вот ведь как бывает на охоте — собака такого похода не выдержала, а мы — два ветерана войны, каждому за шестьдесят, не только выдержали, но даже не простудились.

Придя домой, мы напились чаю с малиной, залезли на русскую печку, а утром, зайдя за Зандой, снова отправились в лес...

Каждый спортсмен обучен простейшим методам самоконтроля. Многие ведут дневники, в которых фиксируют свое самочувствие, частоту пульса до физической нагрузки и после нее, наблюдают, насколько быстро пульс приходит в норму после тренировок и соревнований... Словом, не только врачи, но и сами спортсмены внимательно следят за тем, как организм приспосабливается к возрастающим физическим и психическим нагрузкам.

Охота тем и коварна, что невозможно предвидеть, какова будет нагрузка и как ее спланировать. Людям физического труда и тем, кто помоложе да покрепче, такие перегрузки до поры до времени сходят с рук, а для тех, кто постарше и послабее, они равносильны самоубийству. Сплошь и рядом после тяжелой охоты — иногда сразу, а иногда через несколько дней — появляются боли в области сердца, одышка, нарушение сна, то есть развивается типичная картина перенапряжения. Острые явления могут исчезнуть быстро, но еще длительное время будет наблюдаться снижение функциональной работоспособности главнейших систем организма.

При этом характерны следующие симптомы со стороны нервной системы: вялость, сонливость днем и бессонница ночью, повышенная раздражительность, быстрая утомляемость. В таких случаях может появиться даже отвращение к охоте.

Со стороны сердечно-сосудистой системы при пере-тренировках, так же как и при перенапряжении, беспокоят сердцебиение, боли в области сердца после физических нагрузок, ранее легко переносимых, одышка, часто появляется аритмия. В легких случаях покой и успокоительные средства снимают все симптомы, в тяжелых — необходим постельный, а иногда и больничный режим, после которого в течение долгого времени следует избегать физических нагрузок, — и чем старше возраст, тем длительнее восстановительный период.

Бывают случаи, когда человек, не поев как следует утром, во время охоты падает как подкошенный, теряет сознание, пульс становится слабым — это так называемое ги-погликемическое состояние, то есть состояние организма, когда ему на данную физическую работу «не хватило горючего».

Сейчас мало кто охотится с подружейной собакой только на болотную дичь. Побродив по открытым болотцам, охотник забирается в камыши, чтобы пострелять уток с подъема. Тут уж возрастает опасность угостить зарядом дроби своего компаньона или случайно попавшегося на пути другого охотника. Камыши бывают от одного до двух метров высотой, охотника они скрывают полностью. Утка подчас поднимается совсем рядом, и охотник, горячась, стреляет ее на высоте человеческого роста. Сноп дроби стелется над камышами. А если впереди, в сорока шагах, другой охотник? Чтобы избежать опасности, во-первых, не надо торопиться стрелять поднимающуюся утку, надо дать ей возможность подняться хотя бы на три-четыре метра, а если она стелется над камышом, лучше ее не стрелять, особенно когда где-то недалеко ходит ваш компаньон. Во-вторых, надо пользоваться каждой большой кочкой или островком, чтобы осмотреться вокруг и, увидав другого охотника, принять все меры предосторожности.

При охоте с подружейной собакой по боровой дичи в лесу опасность подстрелить своего ближнего, конечно, меньше, чем в камышах или на охоте в кукурузе и в зарослях ежевичника (на юге), но осторожность и тут не мешает. В августе и сентябре в лесах средней полосы всегда много грибников и ягодников (правда, где их много, там мало дичи), и на всякий случай, чтобы не подстрелить грибника, лучше перестраховаться и отпустить како-го-нибудь тетеревенка подальше и даже вообще не стрелять по нему, если он пошел низом.

Охотятся с подружейной собакой чаще всего люди старшего и пожилого возраста, в большинстве своем жители городов, как правило работники умственного труда (писатели, актеры, художники и т.п.). Сроки этой охоты сейчас сжаты до предела, а физические нагрузки могут быть очень большими, так как ходить приходится по топким кочковатым болотам, с трудом поспевая за азартным и легким на ногу помощником — пойнтером или сеттером. Он не сжалится над задыхающимся хозяином, с которого сходит десятый пот.

Если чувствуешь, что силенки на исходе, — походи с рассвета пару часов, и домой, или разведи костерок, перекуси, да и отдыхай до вечерней зорьки.

То же самое и на охоте по утке с подхода: скдчет впереди тебя огромный дратхар, как добрый конь, не знающий усталости, а ты плетешься за ним, с трудом вытаскивая из тины ноги, или пробиваешь дорогу через камыш. Опять же тут в смысле регулирования нагрузки «хозяин — барин». Взял собаку на сворку, сел на кочку или вышел на сухое место, чтобы передохнуть. Ведь на этих охотах никто не подгоняет тебя: «Давай, давай», «Чего плетешься» и т. п.

С подружейными собаками в последние годы я охотился очень редко и как-то упустил из виду, что для немолодых нагрузки тут могут быть непосильными. У меня же в памяти остались «царские» охоты в 1935—1938 годах на озере Селигер, где, будучи студентом, я проводил по два-три месяца с актерами театра им. Е. Б. Вахтангова в качестве тренера-физкультурника.

Охота открывалась 1 августа, и мы ежедневно выходили на рассвете в лес с актерами Н. Н. Бубновым или Н.П. Шереметьевым — оба они держали сеттеров. За два часа мы укладывали в ягдташ заказанное дежурным по кухне количество птичек, а возвращаясь домой перед завтраком, я еще проводил урок плавания. Но тогда все мы были молоды и здоровы.

На уток с подхода я охотился с дратхаром на старицах реки Шексны около Белозерска, тоже «без перегрузок». Места там были отменные: воды сантиметров двадцать, дно плотное, камыш редкий, кое-где острова осоки. Выходил я обычно, когда друзья уже возвращались с утренней зорьки, утку разогнали, а подранки запрятались в осоку. Все же мне удавалось сделать два-три выстрела, и я возвращался с пятью-шестью утками благодаря Рексу (он собирал всех подранков). Вот у меня и сложилось впечатление, что охота эта легкая и для стариков годная.

В средней полосе в августе иногда стоит очень жаркая погода, а поэтому, чтобы избежать теплового удара, утром надо съесть чего-нибудь соленого и как следует напиться чаю. Одеваться надо полегче, чтобы слишком не потеть.

Это прекрасный вид охоты для людей разного возраста, если они разумно относятся к своему здоровью и самочувствию.

Охота с лайками
Охота с лайками тоже часто носит индивидуальный характер. С лайкой так же, как и с легавой, можно охотиться по утке и по боровой дичи. Очень удобно охотиться вдвоем с одной собакой. Многие лайчатники считают, что вдвоем охота даже добычливее, особенно по белке. Один выстукивает белку, а второй стоит в стороне от дерева с ружьем наготове. Это и безопасно. Если охотник один в лесу и у него собака недостаточно «вежливая», выстрелив в белку (и не поставив после выстрела ружье на предохранитель), он торопится отобрать у нее добычу, бегая по кустам с ружьем в руке. Один мой знакомый добегался до того, что, поймав собаку, упал, а ружье выстрелило из второго ствола в землю. Это, конечно, редкий случай. Как правило, охотясь с лайкой, стрелять приходится всегда вверх и чаще по сидячей птице или зверьку, но, прежде чем идти к добыче, необходимо проверить предохранитель.

Исключением является охота с лайкой на крупного зверя — медведя, лося, кабана. Тут опасность подстрелить своего компаньона несоизмеримо увеличивается. Редко кто охотится по зверю в одиночку со своими собаками. Чаще собираются два-три охотника, которые берут с собой пять-шесть собак. Самое страшное начинается тогда, когда собаки «закрутят» зверя: если кабана — то в зарослях колючки, камыше или густом ельнике, а если это медведь — то в зарослях малины или крапивы.

Медведь — умный зверь, он знает: где собаки, там и человек, а потому, отбиваясь от собак, старается двигаться в зарослях по кругу, чтобы прихватить по ветру запах человека. Учуяв охотника, медведь всегда встает на задние лапы и замирает в таком положении, принюхиваясь уже поверху. Убедившись в присутствии человека, он либо бросается на него, либо, что бывает гораздо чаще, удирает. Момент, когда медведь стоит во весь рост, охотнику нельзя упустить — тут легче всего уложить зверя. Но стрелять можно только в том случае, если уверен, что в створе зверя нет другого охотника. Поэтому настоящие медвежатники всегда решают заранее, кто пойдет бить зверя. Остальные стоят на ближайшей дороге или на проселке для страховки.

Несколько лет назад группа медвежатников в Макарьевском районе Костромской области нарушила этот закон, и кончилась охота трагически. Из трех охотников, чьи собаки держали медведя, сначала в заросли пошел один, а потом, несмотря на запрет, за ним бросился второй. Через несколько минут вместе с медведем был убит и этот второй охотник.

С точки зрения физической нагрузки на все органы и системы охота с лайками по крупному зверю, на мой взгляд, является самой тяжелой и самой опасной. Пока зверь не поднят, это приятная прогулка по дорогам и просекам (конечно, если они есть). Но с того момента, как собаки первый раз остановили зверя, и до убоя — сплошной «марш-бросок». Вот, кажется, держат зверя на месте, а добежал — тишина и никого нет. (Лайки ведь во время преследования молчат.) Через несколько минут «истошный» лай слышен уже в километре от этого места. Добежал туда, а лай еще дальше и т. д.

Людям пожилым и мало тренированным такая охота просто не под силу. Тут уж не отдохнешь на пенечке, а если отдохнешь и собаки уйдут «со слуха», то вместо охоты на другой день будешь искать своих собак.

Охота с гончими

Охота с гончими — одна из самых распространенных и любимых охот в нашей стране. Многие старики, не имеющие уже сил «смастерить» зайца, просятся на такую охоту только для того, чтобы «послушать собачек».

Охота начинается в разгар осени, когда охотник за несколько десятков метров слышит бегущего по ковру из сухих листьев зайца, и заканчивается в январе по глубокому снегу. Охотятся чаще коллективно, а потому охотники опять-таки прежде всего должны думать о том, как бы не подстрелить компаньона. «Утешением» тут может служить лишь то, что заряд от какого-нибудь азартного торопыги вы можете получить по ногам, ведь цель всегда на земле и стволы смотрят вниз. Сами понимаете, что утешение это не из приятных, а потому главное — не стрелять на шорох, не стрелять по мелькнувшему где-то вдалеке зайцу, не будучи уверенным, что там нет никого из людей. Стрелять надо только наверняка.

Физическая нагрузка на охоте с гончими, как правило, большая. Редкие гончатники, отправившись с рассветом в лес, возвращаются в полдень. Чаще охота длится до пяти-шести вечера. Значит, в течение 10—12 часов человек на ногах, а чтобы «смастерить» зайца, приходится и побегать.

ОРУЖИЕ И ОБРАЩЕНИЕ С НИМ Ружья курковые и бескурковые

Среди охотников до сих пор встречается немало приверженцев курковых ружей. Они твердо уверены в их безотказности. Собственно, это, пожалуй, их единственный довод.

В чем же их безотказность? В основном в том, что курковые ружья реже, чем бескурковые, дают осечку на морозе. Ну а почему ружье может дать осечку в сильный мороз? Да потому, что загустевает смазка. В курковом ружье механизм несколько проще, а следовательно, меньше возможность осечки. Скажем сразу, у хорошего охотника или, например, у стендовика, который своевременно переводит оружие на зимнюю смазку, осечек не бывает.

Но зато все остальное против курковых ружей. Один вид взведенных курков, напоминающих прижатые к голове уши раненого зверя, зловещ. А ведь на всех охотах по зайцу, по птице, кроме официальных коллективных зверовых охот, любители куркового оружия разгуливают со взведенными курками, подходят друг к другу, и никого это не удивляет и не настораживает.

Однажды в Калужской области на охоте за кабанами я наблюдал возвращающихся с охоты по зайцу гончатников. Мне попались навстречу восемь охотников с двумя собаками, они шли один за другим по тропинке, и у всех за плечами болтались «Тулки» со взведенными курками. Сторонники курковых, конечно, будут возражать: мол, владельцы бескурковых ружей тоже забывают ставить их на предохранитель. К сожалению, это правда. Охотник, не выработавший привычки снимать ружье с предохранителя во время вскидывания, иногда, поставив на предохранитель, забывает об этом, вскидывает ружье на зверя или птицу, давит во всю мощь на спуск, а выстрела нет. А когда сообразит, в чем дело, стрелять уже не в кого. С кем этого не бывало?

Не «соображать» надо, а довести дело до полного автоматизма, то есть выработать в себе «рефлекс на предохранитель», добиться того, чтобы человек не мог, закрыв ружье, не поставить его на предохранитель.

А многие бескурковые ружья в момент закрывания сами становятся на предохранитель. В момент вскидывания бескуркового ружья на мишень охотник одним движением большого мальца правой руки снимает его с предохранителя. Это должно быть так же естественно, как выбрасывание рук в ту сторону, куда падаешь, так же подсознательно, как раскрытие рта в тот момент, когда подносишь к нему ложку. Как надо взводить курки у куркового ружья, знают нее — каждый курок взводится отдельно.

Теперь уже все знают, что на заряд пороха пыж нельзя забивать молотком, и несчастные случаи по этой причине редки. Главная опасность при снаряжении патронов — это двойной заряд пороха. У охотника обычно процесс снаряжения патронов состоит из ряда отдельных операций. Сначала во все гильзы вставляются капсюли, затем засыпается порох, далее кладется пыж на порох. Самая ответственная операция — засыпание пороха. Редко кто взвешивает каждый заряд отдельно. Обычно для каждого заряда пороха делается мерка «на срез», то есть, зачерпнув мерку, пустой гильзой срезают лишний бугорок и в эту гильзу высыпают заряд. Точность получается до 0,05 грамма. Этого практически достаточно.

Двойной заряд пороха попадает в гильзу следующим образом. Насыпав мерку с верхом и срезав пустой гильзой бугорок, охотник высыпает в нее заряд. В этот момент что-то отвлекает его внимание, и он машинально повторяет операцию, срезая бугорок с мерки гильзой с порохом. Далее он кладет на порох войлочные пыжи, как правило по две штуки. Если снаряжается много патронов, то все операции проделываются автоматически. Двойной заряд пороха как раз занимает столько места, сколько места занимает один заряд плюс один войлочный пыж. Положив один пыж на двойной заряд пороха, охотник видит, что для дроби осталось как раз столько места, сколько надо, и ставит патрон в общий строй, считая, что в нем два пыжа. Такие ошибки, конечно, бывают очень редко, но иногда достаточно одной.

Я в своей жизни снарядил не одну тысячу патронов, и у меня было четыре ошибки. Два раза я поймал себя на том, что, срезая гильзой бугорок с мерки, видел, как из гильзы осыпался порох, следовательно, я готовил второй заряд. Дважды на стенде я получал такой толчок ружья, что чуть не падал с ног. Стрелял я из ружья весом одиннадцать фунтов, пороху клал 2,4 г, следовательно, дважды я стрелял зарядом с 4,8 г бездымного пороха.

Бездымный порох особенно опасен, и отвешивать его необходимо с точностью до 0,1 грамма.

Ружья при изготовлении проходят испытания с большей нагрузкой, но, как говорится, раз на раз не приходится. Поэтому и здесь нужна профилактика. Она очень проста. Засыпав порох во все гильзы, не поленитесь еще раз заглянуть в них: двойной заряд увидишь сразу.

Способы ношения ружья
Самый безопасный способ ношения ружья на охоте — когда оно висит на плече стволами вверх. Но из этого положения очень трудно вскинуть ружье на внезапно поднявшуюся дичь. Все другие способы менее безопасны, особенно когда охотник не ставит ружье на предохранитель. Если человек выработал у себя рефлекс на предохранитель, то есть если он, вскидывая ружье, механически снимает его с предохранителя, то лучше всего носить ружье в лесу на ходовой охоте (по зайцу, по птице) дву-мя-тремя способами попеременно, тогда работают разные группы мышц и человек меньше устает.

Первый вариант: ружье, как пистолет, держится одной правой кистью (см. рис.). Стволами оно опирается на правое плечо, то есть вы им как будто замахнулись. Удобно, безопасно, так как стволы направлены вверх. Но с тяжелым ружьем в таком положении долго не проходишь. Тут для наведения на цель стволы описывают полукруг, следовательно, быстро его не вскинешь.

Готовность произвести выстрел №1 обеспечивается тогда, когда ружье держится двумя руками — правой за шейку, левой под цевье, а приклад под мышкой (второй вариант). Остается только вставить его в плечо. Но так носить ружье довольно утомительно. Однако, охотясь за зайцами в лесу без собаки, я ношу ружье только таким способом.

Третий вариант: ружье цевьем лежит на согнутом предплечье левой руки, а правая так же держит за шейку. Из этого положения удобнее всего стрелять по цели, появившейся слева. Опасность в том, что ружье смотрит в сторону вашего левого соседа, если он есть, а высоко поднимать в этом положении стволы неудобно.

Для тяжелых ружей удобна «скользящая петля».

ПОКАЗАНИЯ И ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ К ЗАНЯТИЯМ РАЗЛИЧНЫМИ ВИДАМИ ОХОТЫ

В человеческом организме имеется масса тончайших регуляторов, которые оберегают его от вредных воздействий окружающей среды и как бы подсказывают, что ему приносит пользу, а что идет во вред. Надо только уметь к этим регуляторам прислушиваться, а не подавлять их, как это многие делают. Например, человеку захотелось съесть черного хлеба с селедкой и лучком, но, прочитав где-то что-то, он решает — от хлеба можно разжиреть, а лук с селедкой дурно пахнут... А что в этой пище много витаминов и других полезных веществ — человек забыл. В другом случае хочется мяса, но ведь говорят, что мясо вредно. Перебиваешь аппетит куском сахара. Оказывается, что сахар еще вреднее. С перепугу «нажимаешь» на картошку, а тут говорят, что картофель — просто яд. Одним словом, как послушаешь «очень знающих» людей, становится страшно. Поневоле удивляешься, почему до сих пор не умер, съев за свою жизнь массу подобных «ядов».

А ведь если строго разобраться, все правильно. Употребление всех этих продуктов ведет к отложению жира и к преждевременному склерозу сосудов, но не у охотника на охоте, где он в день проходит по 20—30 километров, а у человека, ведущего сидячий образ жизни и не имеющего регулярной физической нагрузки. На охоте энергии расходуется столько, что только успевай пополнять ее.

Но сколько людей — столько индивидуальностей, даже среди практически здоровых. А что уж говорить о тех, кто страдает различными недугами. Вот мы и подошли к решению вопроса: кому какой охотой можно заниматься.
Неврозы и неврастении

При этих заболеваниях охота чуть ли не единственное средство лечения, конечно в компании людей, которые не являются для невротика источником постоянного раздражения. Но неврастеники сами сплошь и рядом вызывают раздражение у большинства здоровых людей. Выход, следовательно, один — невротик должен найти себе очень спокойного и уравновешенного компаньона, который на многое не будет реагировать, кое с чем может смириться. Словом, как в семейной жизни. Недаром говорят, что уживаются противоположности. По мере того, как эти двое разных людей будут «притираться» друг к другу, можно наблюдать одно парадоксальное, на первый взгляд, явление. Первое время неврастеника обязательно будет злить, что на его постоянные «взрывы» партнер не реагирует, но постепенно он смирится с этим и будет «выдавать» все меньше и меньше «взрывов». Начинается процесс лечения.

Физическое напряжение, свежий воздух и положительные эмоции будут делать свое дело, но такие-больные, если даже у них нет органических изменений, должны очень строго соблюдать постепенность в наращивании физических нагрузок. В противном случае у них может резко ухудшиться самочувствие и от переутомления наступит бессонница.

Невротику достаточно один раз не выспаться, а потом не проконтролировать свое поведение — и пойдет цепная реакция. У него испортится настроение, исчезнет аппетит, он отправится в путь голодным, а голодный человек всегда зол. Всю дорогу он будет «ныть», критиковать все на свете и строить самые пессимистические прогнозы. Кому-то из окружающих надоест его брюзжание, и разгорится ссора. Таких людей лучше брать сначала на осенний пролет, где, может быть, и не убьешь много, но постреляешь, да и от ходьбы не устанешь. Смотришь, улучшилось настроение, он шутит, смеется и в дороге и за столом ни от кого не отстает. Постепенно налаживается сон (а невротики часто страдают бессонницей). Если до «лечения охотой» больного беспокоили боли в области сердца при отсутствии каких-либо органических изменений в сердечной мышце, то в первые же дни охоты, несмотря на большую физическую нагрузку, боли исчезнут. Исчезнет у больного и страх перед инфарктом, свойственный неврастеникам. Но результаты такого лечения, к сожалению, не очень стойки, их надо закреплять постоянно.